БИТВА ЗА КАВКАЗ: ИСТОКИ ПОБЕД КРАСНОЙ АРМИИ В БОЯХ ЗА ГОРНЫЕ ПЕРЕВАЛЫ
БИТВА ЗА КАВКАЗ: ИСТОКИ ПОБЕД КРАСНОЙ АРМИИ В БОЯХ ЗА ГОРНЫЕ ПЕРЕВАЛЫ
Погребной Александр Юрьевич
канд. ист. наук, преподаватель, Ставропольское президентское кадетское училище
РФ, г. Ставрополь
THE BATTLE FOR THE CAUCASUS: THE ORIGINS OF THE RED ARMY’S VICTORIES IN THE BATTLES FOR MOUNTAIN PASSES
Alexander Pogrebnoy
PhD, teacher, Stavropol Presidential Cadet School,
Russia, Stavropol
АННОТАЦИЯ
Поиск истоков побед Рабоче-крестьянской Красной армии в боях за перевалы Главного Кавказского хребта в событиях августа-октября 1942 г. не может быть определён на основе констатации исключительно военных фактов. Численное и военно-техническое превосходство вермахта оказалось недостаточным для достижения поставленных планом «Эдельвейс» задач. В статье затрагивается роль в противостоянии двух армий на горных кручах Западного Кавказа духовно-личностной и идеологической составляющей.
ABSTRACT
The search of origins of the Red Army's victories in the battles for the Main Caucasian Range passes prompted us to look into the events of August-October 1942, not limiting ourselves to ascertaining the only military facts. The numerical and military-technical superiority of the Wehrmacht was insufficient to achieve tasks set by the Edelweiss plan. The article discusses the role of spiritual, personal and ideological components in the confrontation between the two armies on the mountain steeps of the Western Caucasus.
Ключевые слова: битва за Кавказ, ключевые горные перевалы, немецко-фашистские войска, Красная Армия, истоки побед, военная и ментальная составляющие.
Keywords: battle for the Caucasus, key mountain passes, Nazi troops, the Red Army, the origins of the victories, military and mental components.
Важнейшей частью битвы за Кавказ, развернувшейся с 25 июля 1942 г. по 9 октября 1943 г., стали бои за горные перевалы его западной части. Их захват мог решить судьбу всей военной кампании 1942 г., ибо скорый выход вермахта в Закавказье не только создавал угрозу для всей группировки советских частей в данном районе, но и одновременно обеспечивал в соответствии с германо-турецким пактом от 19 июня 1941 г. условия вступления в войну Турции, чьи 28 дивизий, сосредоточенные на советской границе только и ждали приказа начать наступление [3, с.30-31].
Оборонительные бои на подступах и перевалах Кавказа, которые командование изначально считало непреодолимой преградой для противника, проходили в тяжелейших условиях. Разрыв коммуникаций, потеря связи, отсутствие карт и острый недостаток боеприпасов и питания поставили части Рабоче-крестьянской Красной армии (РККА) в исключительно трудные условия. В то же время численное превосходство в живой силе и технике немецко-фашистских дивизий, их специальная подготовка и снаряжение для ведения войны в условиях гор рождали у них уверенность в скорой победе. И все-таки планам захвата перевалов Западного Кавказа не суждено было осуществиться. Что же могло стать для них непреодолимым препятствием?
В статье были использованы труды участников битвы за Кавказ полковника Х. М. Ибрагимбейли, инженер-капитана А. М. Гусева, работы военных историков В. И. Дашичева, Н. И. Медвенского, И. Б. Мощанского, коллективные монографии А. А. Аникеева, С. И. Линца, С. В. Януша и Г. И. Кольга. Особо хотелось бы выделить «Тайну Марухского ледника» В. Г. Гнеушева, А. Л. Попутько и «Кавказские записки» В. А. Закруткина. Если авторы первой работы опирались на уникальные воспоминания и биографии участников горных боёв, то В. А. Закруткин лично с августа 1942 г. по февраль 1943 г. в качестве военного корреспондента побывал на всех участках Кавказского фронта, становясь непосредственным свидетелем, а порой и участником событий, которые по свежим следам он записывал в свой полевой блокнот.
Поиск истоков побед Рабоче-крестьянской Красной армии в боях за перевалы Главного Кавказского хребта побудил нас вновь обратиться к событиям критического момента военного противостояния на горных рубежах в августе-октябре 1942 г.
28 августа немецко-фашистские войска, тремя днями ранее захватившие Санчарский перевал, смогли занять высокогорное селение Псху. Командование 49-м горно-пехотным корпусом рассчитывало использовать его как надежную базу снабжения для дальнейших действий в Закавказье. Была подготовлена взлётно-посадочная площадка для оперативной переброски дополнительных подразделений и грузов. Но закрепиться там 4-я горно-пехотная дивизия не смогла. Сводная группа войск полковника И. И. Пияшева с марша вступила в бой и разбила передовые части противника, отбросив его основные силы на правый берег р. Бзыби. Упорные бои на Санчарском направлении продолжались более месяца. Лишь 17 октября наши войска овладели перевалом Санчаро, а к 20 октября – всей группой соседних перевалов [6, с. 218; 9, с.73].
Не менее важным очагом противостояния стали Клухорский и Марухский перевалы. В конце августа 1942 г. в районе базы «Южная палатка» за Клухорским перевалом успел расположиться штаб полка 1-й горно-пехотной дивизии вермахта, подразделения которой наступали на наш 815 стрелковый полк. Несмотря на большие потери, командование 46-й армии предприняло попытку остановить врага. Наступление основных сил сочеталось с фланговыми обходами и с выходом в тыл противника во главе с опытными альпинистами. К утру 9 сентября важная высота на перевале Клыч была в наших руках. Опасаясь окружения, противник отошёл к Клухору. Успех этой операции стал важной предпосылкой для развития дальнейших событий на данном направлении [10].
С этими событиями были тесно связаны военные действия в районе Марухи, где оборону держали 810 стрелковый полк и 2-й батальон 808 стрелкового полка. Захватив Клухор, немецкое командование вынудило наши части оставить и Марухский перевал [6, с. 218; 9, с.73]. Позиции на ключевых высотах несколько раз переходили из рук в руки. И хотя немцы вынуждены были в итоге отказаться от попыток спуститься на южные склоны хребта, однако вернуть контроль над Марухским, как и Клухорским перевалами, в 1942 г. советским войскам не удалось [10].
19 октября из-за наступивших холодов и обильных снегопадов командование 46-й армии приказало отвести основные силы с перевалов [7, с. 59], где были оставлены лишь отряды прикрытия, которым было выдано теплое обмундирование, усилен паёк, а смена стала производиться через каждые 10 дней.
Что же давало силы нашим бойцам, в чём был секрет их стойкости?
В эти дни в районе Марухского перевала в составе одного из горнострелковых отрядов, направленных сменить роту лейтенанта Метагвария, оказался военный корреспондент майор В. Закруткин. Наши огневые позиции располагались на западном склоне горы Кара-Кая. На её южном склоне под защитой скал находилась «каменная хижина». В ней прибывший отряд застал двух девушек-санитарок, трёх раненых – двух наших солдат и гаупт-фельдфебеля 1-й горно-стрелковой дивизии Алоиза Динклера. В одном из боёв его обнаружила и спасла санинструктор Ася Клюшкина [5, с. 200-202]. Удивительно, как те, кто должны были испытывать ненависть к врагам, убивавшим их товарищей, не только находили в себе силы, но и считали естественным спасать от неминуемой гибели раненных немцев и делиться с ними последним.
Не менее примечательной оказалась и история о красноармейце по имени Вано, который до войны работал грузчиком в Авлабаре, одном из старейших районов Тбилиси. Во время одной из перестрелок Вано получил пулевое ранение в бок. В беседе с корреспондентом Ася Клюшкина призналась, что подползла, перебинтовала, с трудом втащила крепкого бойца на брезент и поволокла в тыл. Через некоторое время выбилась из сил. Потеряла сознание. Пришла в себя и видит, что она лежит на брезенте, а по снегу её тащит Вано, приговаривая: «Паршивая девчонка! Какой дурак тебе позволил идти сюда! Сидела бы в куклы играла… А то полезла сюда, теперь возись тут с тобой, негодница!» Слушавший этот рассказ рядовой Гамбарян, обращаясь к В. Закруткину, заметил: «Не слушайте вы её, товарищ майор. Она вам наговорит! Может, случай такой действительно был… А только эту самую девчонку все наши бойцы готовы на руках нести не то что на гору, а до самой Москвы… чтобы все знали, какая это девчонка, потому что она у нас как ангел божий…» [5, с. 203-204].
Этот короткий эпизод, которых, уверен, были тысячи, но который стал нам известен благодаря полевому блокноту В. Закруткина даёт возможность представить, о чём думали, чем жили, какие поступки совершали наши солдаты на разных рубежах и участках той жестокой битвы. А портрет маленькой Аси Клюшкиной хотелось бы дополнить ещё одним штрихом. Когда пришла пора спускаться в долину на отдых, она обратилась к командиру сменившего их отряда с просьбой, исключающей сомнения: «Я хочу остаться здесь… Потому что я здесь нужнее… Порфирию Ивановичу (военфельдшеру сменной группы) трудно будет одному…» [5, с. 206]. Добавить к этому что-либо трудно…
Командующий Закавказским фронтом генерал армии И. В. Тюленев вспоминал, как на одном из перевалов красноармеец Натрошвили для того, чтобы заставить замолчать пулемёт, не дававший нашему подразделению двигаться вперёд по единственной обледенелой тропе, одним прыжком очутился у вражеского пулемётчика и навалился на него всем телом. Ошеломлённый немец высунулся из укрытия, и Натрошвили мёртвой хваткой вцепился ему в горло. Погибая сам, из последних сил задушил врага… [4, с. 404] Примечательно, что это произошло задолго до ставшего известного всей стране в феврале 1943 г. подвига А. Матросова. Выходит, такие геройские поступки для наших бойцов не были единичными, а отражали вполне естественное для них желание во что бы то ни стало одолеть смертельного врага.
А что думали солдаты вермахта, пришедшие на Кавказ как победители, когда столкнулись с суровой реальностью и неистовым сопротивлением наших бойцов и командиров?
Майор В. Закруткин остался на рубежах Кара-Кая вместе с отрядом лейтенанта С. Смаги. Через несколько дней началась метель. Когда всё стихло, при осмотре позиций был обнаружен едва не замёрзший унтер-офицер Бернгард Брандт. Отогревшись, он рассказал, что три дня назад в их отряде ефрейтор Масс осмелился громко заявить о своём желании сдаться русским, и лейтенант Гесльбауэр тут же его пристрелил. После этого настроение егерей на немецких позициях совсем упало и Брандт решился, воспользовавшись бураном, перейти на русские позиции. Затем он протянул засаленный листок бумаги со строками стихов, составленными егерями дивизии «Эдельвейс» в октябре 1942 г. В. Закруткин сейчас же его перевёл:
Там, где летчики кружатся над горами…
Там, где холод, голод, вши, смертная тоска…
Там поют альпийские стрелки:
– О, верните нас домой, в Германию!
И когда пришла на перевалы осень,
Альпийские стрелки лежали среди скал…
Теперь они уже не пели, а шептали:
– О, верните нас домой, в Германию!
А когда зима дохнула свежей стужей,
В горах навек застыли трупы
Обледенелых альпийских стрелков,
И уже никто из них не мог разжать рот,
Чтобы сказать об их последней воле:
– О, верните нас домой, в Германию! [5, с. 215-216]
А вот выдержка из письма обер-фельдфебеля Георга Шустера своей жене: «Тут идут тяжёлые бои. Солдаты, которые были в России в прошлом году, говорят, что тогда было много легче… на этой отверженной богом высоте нас изнуряет смертельная жажда. Внизу, в долине, воды сколько угодно… но, увы! – там сидят русские солдаты, обозлённые, упрямые, как черти…» Более откровенно в те дни писал егерь 1-й горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс» Макс Шеунберг: «Настроение в роте пасмурное… Каждый ругался, как мог. Чёрт бы побрал эту войну. Хотим домой» [4, с. 405].
И, наконец, ещё один эпизод, который иллюстрирует не только сложность человеческих отношений в условиях той жестокой войны, но и даёт ориентир, где искать ответ на вопрос, почему всё же именно советский народ стал победителем.
Отряд лейтенанта С. Смаги к перевалу скрытыми тропами вёл старый патух-сван. За всё время пути он не произнёс ни слова. Смага, подозревавший того в предательстве, всю дорогу не спускал с него глаз. Основания не доверять у командира были. Накануне фашисты выбросили в Сванетии парашютный десант и сумели завербовать кого-то из местных жителей. Уже благополучно добравшись до наших позиций, лейтенант Смага пытался наладить с проводником контакт и в знак примирения протянул тому сто рублей. Увидев деньги, старик так взглянул на Смагу, что лейтенант поспешил их спрятать. Наблюдавший эту сцену гаупт-фельдфебель Алоиз Динклер заметил: «Старый горец – отличный следопыт. Он не похож на наших проводников. Те продаются, а этот отдаёт себя. Дьявольская разница» [5, с. 205]
Великая Отечественная война была, прежде всего, войной идеологий. Идея европейского сверхчеловека, выразившаяся в безумной теории избранной арийской расы, столкнулась на полях сражений с идеей интернационализма советских людей, с идеей многонационального человека. Наши бойцы относились друг к другу и даже к беззащитному врагу, руководствуясь, прежде всего, человечностью, что в тех жестоких условиях было особенно. Не было абсолютно никакой разницы, кто ты: русский, татарин, украинец, даргинец, башкир, узбек, туркмен, сван, мегрел или армянин. Надежда на светлое будущее и равенство трудящихся всех стран, стоявшие во главе угла коммунистической идеологии, перед смертельной опасностью приобретали особенный смысл для тех, кто ещё недавно в этом сомневался. Борьба за свободу социалистической Родины сливалась с идеей патриотизма, понятной всем и каждому, кто по-настоящему любил свою землю. Вот почему пример героизма и самопожертвования коммунистов и комсомольцев побуждал многих беспартийных красноармейцев писать заявления о приёме в ряды ВКП(б).
31 декабря 1942 г. командование 49-го горно-пехотного корпуса получило шифрованный план отхода. Ещё недавно отлично укомплектованные горные егеря двух отборных дивизий вермахта представляли собой жалкое зрелище: завернутые в байковые одеяла, с намотанными на ноги тряпками они позорно начали отступать. Так заканчивался блицкриг вермахта за перевалы Северо-Западного Кавказа. Остатки 49-го горно-пехотного корпуса 25 января 1943 г. частично влились в 1-ю танковую армию, остальные разбрелись по склонам гор, лишив командование группы «А» возможности определить их точное местонахождение [8, с. 175-177].
Таким образом становится очевидно, что истоки побед РККА в боях на перевалах Главного Кавказского хребта в августе-октябре 1942 г. заключались не только в военной, но, прежде всего, в ментальной (духовно-личностной, идеологической) составляющей. На начальном этапе численное и военно-техническое превосходство вермахта, чьи отборные дивизии состояли из хорошо подготовленных и экипированных альпинистских подразделений, укомплектованы дополнительным специальным тяжёлым вооружением, оказалось недостаточным для достижения военного успеха над бойцами Красной армии.
В завершение хотелось бы рассказать об одном из эпизодов, подтверждение которому мы нашли в архивных документах. Он позволяет проникнуться пониманием того, что творилось в душах наших бойцов.
19 января горнострелковый отряд из 30 бойцов, возглавляемый лейтенантом Е. А. Белецким, с юга вышел к Клухорскому перевалу. Не обнаружив на ключевых точках немецких егерей, решили спуститься вниз и разведать район пос. Теберда. Выяснилось, что фашисты покинули селение два часа назад, когда узнали, что с Клухора спускаются советские подразделения. Местные костно-туберкулёзные санатории были переполнены детьми. Всего более 2000 человек! У них германские врачи брали кровь для своих раненых, а обессилевших уничтожали. За время немецко-фашисткой оккупации было замучено и умерщвлено 748 детей и 285 человек медицинского персонала [1, л. 36–38; 2, л. 2-3]. Появившиеся в посёлке красноармейцы увидели на кроватях маленькие живые скелеты. Заметив своих солдат, дети запели «Интернационал» [8, с. 177]: «Вставай, проклятьем заклеймённый, весь мир голодных и рабов…»
Увиденное потрясло наших бойцов. Для каждого, кто стал свидетелем этой сцены, она врезалась в память надолго. Подобных случаев в этой войне было предостаточно везде, где до этого ступала нога фашистских захватчиков. Они лучше всякой агитации убеждали, на чьей стороне правда. Нацистская военная машина с её идеологией проиграла главную битву – битву за умы и сознание людей. Крах Третьего рейха постепенно превращался лишь в вопрос времени.
Список литературы:
- Акт комиссии о злодеяниях немецко-фашистских войск в курортном поселке Теберда в период оккупации. 23 января 1943 г. // Филиал ГА Карачаево-Черкесской Республики Центр документации новейшей истории, ф. п-1, оп. 8, д. 501, л. 36–38.
- Сообщение секретаря Карачаевского обкома ВКП(б) Х. О. Лайпанова началь-нику Управления пропаганды и агитации ЦК ВКП(б) Г. Ф. Александрову «О зверствах немецко-фашистских захватчиков и их сообщников в Карачаевской автономной области» 24 июня 1943 г. // ГА Российской Федерации, ф. Р-7021, оп. 17, д. 8, л. 1–13.
- Аникеев А. А., Линец С. И., Януш С. В. Битва за Кавказ в исследованиях, документах и фотоматериалах. – Пятигорск, 2015. – 518 с.
- Гнеушев В. Г., Попутько А. Л. Тайна Марухского ледника. – Ставрополь, 1975. – 478 с.
- Закруткин В. А. Собрание сочинений, т.1.От земли к земле. Кавказские записки. Замок Шонинг. Матерь человеческая. – Ростов н/Д, 1977. – 496 с.
- Ибрагимбейли Х. М. Битва за Кавказ. Крах операции «Эдельвейс». М., 2012. – 416 с.
- Медвенский Н. И. Боевые операции на перевалах Абхазии. В ходе битвы за Кавказ 1942-1943 гг. – Сухум, 2012. – 96 с.
- Мощанский И. Б. Стоять насмерть! Горная война на Кавказе (июль 1942 -февраль 1943). – М., 2010. – 368 с.
- Ставропольский край в период Великой Отечественной войны (1941-1945 гг.). Коллективная монография / Под ред. С. И. Линца, А. А. Аникеева, Г. И. Кольга. – М., 2019. – 480 с.
- Гусев А. М. Эльбрус в огне. – М., 1980. – 208 с. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://militera.lib.ru/memo/russian/gusev_am/index.html (дата обращения: 15.09.2021).