ЭТИКО-АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ГЛУБИННОЙ ЭКОЛОГИИ

ЭТИКО-АКСИОЛОГИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ ГЛУБИННОЙ ЭКОЛОГИИ

Семенников Дмитрий Витальевич

студент, Московский педагогический государственный университет,

РФ, г. Москва

Кондратьева Светлана Борисовна

научный руководитель, канд. филос. наук, доц., Московский педагогический государственный университет,

РФ, г. Москва

ETHIC AND AXIOLOGICAL PROBLEMS OF DEEP ECOLOGY

Dmitry Semennikov

Student, Moscow state pedagogical university,

Russia, Moscow

Svetlana Kondratyeva

Scientific supervisor, candidate of philosophy, associate Professor, Moscow state pedagogical university,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

Статья посвящена междисциплинарному анализу глубинной экологии как экофилософской концепции, основной задачей которой является формирование нового экологического сознания и создание экологического императива как основы гуманизации взаимосвязи человека и природы. Показано, что интеграция биоцентризма и антропоцентризма невозможна без осмысления этико-аксиологических оснований гуманного отношения ко всему живому, что находит свое подтверждение в идейных принципах глубинной экологии.  

ABSTRACT

The article is devoted to the interdisciplinary analysis of deep ecology as a philosophical concept, the main task of which is the formation of a new ecological consciousness and the creation of an ecological imperative as the basis for the humanization of the relationship between man and nature. It is shown that the integration of biocentrism and anthropocentrism is impossible without understanding the ethical and axiological foundations of a humane attitude to all living things, which is confirmed by the ideological principles of deep ecology.

Ключевые слова: глубинная экология, экофилософия, экологический кризис, экологическое сознание, экологический императив, этико-аксиологические проблемы.

Keywords: deep ecology, ecophilosophy, ecological crisis, ecological consciousness, ecological imperative, ethical and axiological problems.

Среди целого спектра глобальных проблем современности экологические проблемы продолжают оставаться одними из приоритетных, поскольку в их основании лежит осмысление отношений человека к природе и решение задач, направленных на разрешение вопросов, связанных с пагубным воздействием человека на окружающую среду. Результатом стремительного внедрения научно-технических инноваций в повседневную жизнь стало увеличение потребительского спроса к природе, существенное снижение значимости природы как самоценной единицы, что является основанием для создания новых экологических императивов и формирования нового экологического мышления [3, с. 35; 5, с. 162].

Формирование рациональных взаимоотношений человека и природы, основанных на вопросах экологической морали и нравственности и выходящих за рамки доминирующего в настоящее время антропоцентризма, послужило основанием для появления нового термина «глубинная экология», введенного в 1973 году норвежским экофилософом Арне Нессом, в последствии – целого этико-философского направления с одноименным названием. Под глубинной экологией Несс понимает глубокое и духовное отношения человека к природе, примеры которых были приведены в статьях экофилософов Олдо Леопольда и Рейчел Карсона. Размышляя о роли этики в решении экологических проблем, О. Леопольд указывает на то, что «этику можно считать руководством в экологических ситуациях…, что этика – это своего рода зарождающийся общественный инстинкт» [4, с. 74].

Продолжая свои размышления о глубинной экологии, Несс акцентирует свое внимание на необходимости принятия внутренней ценности всего живого вне зависимости от их утилитарной пользы для удовлетворения растущих потребностей людей. Человек, в рамках данной концепции, не является центром мироздания, как считают антропоцентристы, а выступает в качестве субъекта целого спектра взаимоотношений с природным миром, оказывая непосредственное влияние на его существование. Представители глубинной экологии выдвигают идею о том, что забота об окружающем мире должна основываться на адекватно сформированном экологическом сознании, подразумевающем отсутствие корыстных целей, что является противопоставлением антропоцентрическому энвайронментализму, подразумевающему заботу о природе для дальнейшей эксплуатации.

Арне Несс, Билл Девалль и Джордж Сешнс в середине 80-х годов прошлого столетия определили 8 основных принципов, на которых базируется глубинная экология [1]:

1. Благополучие и процветание человечества и всех иных форм Жизни на Земле имеют ценность сами по себе (синонимы: внутренняя, присущая ценность, подлинное достоинство). Эти ценности всех прочих форм жизни не зависят от их полезности для человечества.
2. Богатство и разнообразие форм жизни способствуют реализации этих ценностей и также являются ценностями сами по себе.
3. Люди не имеют права сокращать это богатство и разнообразие, если только это не требуется для удовлетворения жизненно важных нужд.
4. Процветание человеческой жизни и культур совместимо с существенным сокращением народонаселения. Процветание всех прочих форм жизни требует такого сокращения.
5. Нынешнее вмешательство человека в окружающий природный мир чрезмерно, и ситуация быстро ухудшается.
6. Стратегию, следовательно, необходимо изменить. Эта стратегия влияет на основные экономические, технологические и идеологические структуры. Полученное в результате такого изменения положение дел будет глубоко отличаться от существующего.
7. Перемена идеологии состоит, главным образом, в изменении оценки качества жизни (жизнь с восприятием внутренней ценности), а не приверженности всё более высоким жизненным стандартам. Должно быть глубокое понимание различия между большим и великим.
8. Те, кто принимает вышеизложенные положения, обязаны прямо или косвенно пытаться вносить в жизнь необходимые перемены.

Несмотря на разработанные тезисы, Несс был уверен, что его теория не найдет отклик среди экологов того времени. Действительно, обращение к идеям глубинной экологии, как основанию для преодоления экологического кризиса, произошло лишь в конце ХХ – начале ХХI в. Однако, несмотря на наличие законодательно регулируемых органов, уполномоченных в сфере экологического и общественных организаций по охране природы, объем производственных отходов, прямо или косвенно негативно влияющей на окружающую среду, значительно возрос.

Основой негативной тенденцией к увеличению объема образующихся отходов является конфронтация тезисов глубинной экологии и антропоцентрически сформированных жизненных принципов современной личности. Она проявляется в ряде этико-аксиологических проблем, решение которых поспособствует укреплению комплекса экологических взаимоотношений.

Для более полного анализа глубинной экологии следует рассмотреть предложенные мыслителями постулаты. Так, любой объект живой природы обладает изначальной ценностью, которая не зависит от нашего сознания. Комментируя этот постулат, Несс и Сешнс, отмечают, что “жизнь” в формулировке тезиса обозначает нечто бóльшое, включающее в себя и объекты биологически “неживой” природы (горы, озера и др.) [1]. В то же самое время, люди имеют право сокращать видовое богатство и разнообразие для удовлетворения своих жизненно важных нужд. Продолжая свои рассуждения, Несс и Сешнс пишут, что разнообразные формы жизни не являются ступенями к ее высшей форме. Следовательно, отрицая экологическую стратификацию как таковую, концепция глубинной экологии позволяет человеку пользоваться богатствами и разнообразием окружающего мира, тем самым ставя его в позицию “над”, а не в позицию “рядом”, то есть ценность человеческой жизни все равно ставиться выше ценности жизни иных форм. Более того, говоря о реках, долинах как о “живом”, возникает диссонанс в понимании сущности жизни и ее уникальности. С биологической точки зрения, жизнь – это активная форма существования материи, обладающей биологическими свойствами живого (единство химического состава, питание, дыхание и т.д.). В этом смысле, лишь некоторые компоненты окружающего мира являются живыми. Рассматривая жизнь как всеобъемлющее нетехническое понятие, применяемое для всего природного мира, возникает вопрос о ее уникальности. Основным различием “жизни” окружающего мира от жизни человека является конечность последней. Естественной гибели окружающего мира не может произойти, однако ее существование зависит от деятельности человека, направленной на удовлетворение нужд (третий принцип глубинной экологи). Поэтому, исходя из комментариев Несса и Сешнса о сущности термина “жизнь” и третьего принципа глубинной экологии, можно сказать, что уникальность человеческой жизни заключается в ее власти над “жизнью” природы.

Несс и Сешнс не дают в своих работах четкого определения понятия “жизненно важные нужды”, однако можно предположить, что под этим термином понимается минимальный набор товаров и услуг, необходимых для поддержания организма в состоянии жизнеспособности, “состав” которого увеличивается с ростом количества инновационных разработок, способных повышать качество жизни человека. Для удовлетворения потребности в безопасности и жилье строятся дома, для обеспечения быстроты передвижения человека на дальние дистанции, в частности в экстренных ситуациях – самолеты, машины, поезда. А в чем тогда истинная ценность природы, если использование ее ресурсов – неотъемлемый факт жизни человека?

Неоднозначно звучит и утверждение о необходимом существенном сокращении численности представителей всех форм жизни для их дальнейшего процветания. В комментарии к этому тезису Несс и Сешнс пишут, что высокие темпы роста населения негативно сказываются на качестве жизни. В следствии сказанного, возникает вопрос о методах контроля народонаселения, характер которых не конкретизируется, поэтому можно выделить радикальные и реформаторские способы. Учитывая тот факт, что тезисы глубинной экологии построены на ценности любой формы жизни, применение радикальных методов, подразумевающих, например, принудительные программы умерщвления физиологически и психически неполноценных людей, не предусматривается. Реформаторские пути сдерживания роста населения подразумевают сексуальное просвещение, легализацию абортов и активной формы эвтаназии, законодательное закрепление “потолка” роста населения в отдельно взятых странах, расширение прав женщин в сфере образования и дальнейшей карьеры.  

Сексуальное просвещение в сфере контроля рождаемости подразумевает специальные беседы по профилактике нежелательной беременности, основы которой заключаются в применении средств контрацепции. Здесь сразу стоит обратить внимание на то, что в мире есть страны, где продажа контрацептивов порицается населением или незаконна по различным причинам, самая распространённая из которых – религиозная.  В каждой религиозной конфессии вопрос контрацепции решается по-своему, от полной свободы выбора до полного запрета. Следовательно, в сфере сексуального просвещения возникает конфликт ценностей традиций и права на социальное самоопределение.

Полемика вокруг проблемы легализации абортов и активной формы эвтаназии остро строит в обществе до сих пор, однако однозначного аргумента за/против их легализации/криминализации нет. Рассматривая этическую составляющую вопроса, можно с уверенностью сказать, что достигнуть определенного консенсуса не получиться. Говоря об аборте, возникает конфликт права на распоряжение своим телом и правового статуса плода, в случае эвтаназии – права на смерть и медицинского принципа “делай добро”.

Методы государственного регулирования, законодательное закрепление “потолка” роста населения в некоторых странах является, по сути, нарушением права на неприкосновенность личной жизни, а расширение прав женщин в сфере образования и дальнейшей карьеры лишь на время отсрочит вопрос материнства.

Часть исследователей справедливо, на мой взгляд, полагают, что основным способом контроля рождаемости является обеспечение доступа индивида к национальным богатствам. Таким образом родители будут стремиться больше к реализации своих жизненных планов и удовлетворению своих амбиций. Однако принципы глубинной экологии построены на минимальном вмешательстве человека в окружающую среду, следовательно, и такой метод контроля рождаемости будет вступать в конфронтацию с данной концепцией.   

Вызывая массу споров в научном сообществе, вышеуказанные методы создают противоречие с принципами концепции глубинной экологии, обесценивания жизнь как таковую. Представленные методы, основанные на тезисе о необходимости сократить народонаселение, несмотря на массу создаваемых ими этических проблем, действительно, снижают численность населения, чье большинство и многообразие, в соответствии со вторым тезисом глубинной экологии, является ценностью.

Проблема реализации данного постулата также связана с отсутствием у других существ самосознания, следовательно, применение всех предыдущих методов не представляется возможным. Единственным рабочим методом сокращения численности иных форм жизни является их истребление человеком, следовательно, мы снова возвращаемся к проблеме, обозначенной раннее (ценность человеческой жизни выше ценности жизни прочих форм).

Решению вышеуказанных этико-аксиологических проблем мешает конфронтация устоявшихся в обществе ценностей и основных ценностей глубинной экологии: самореализации и биоцентрического равенство.  

Ценности самореализации противостоит ценность эгоцентризма, основанная на современном понимании “я” как изолированного эго, стремящегося, прежде всего, к гедонистическим наслаждениям или узкому пониманию личного спасения в этой жизни или в будущей [1]. Такое представление о личном “я” или социальном “я” провоцирует личностную деградацию, изолирует нас от социума, вызываю бесконечную конкуренцию в обществе, идентификации себя с представителями нашего вида. Ценность самореализации же предполагает идентификацию “я” со всей остальной частью материального мира.

Ценность биоцентрического равенства конкурирует с ценностью антропоцентризма, а следовательно, проблема заключается в том, что сформировавшееся общество потребления не будет снижать объем используемых товаров и услуг.

Подводя итог, следует отметить, что глубинная экология, как эколого-философская концепция, представляет собой форму биоцентризма в симбиозе с антропоцентрическим энвайронментализмом. Провозглашая окружающую среду, ее богатство и разнообразие высшей ценностью, она не исключает ее эксплуатации человеком в деятельности, удовлетворяющей его жизненно важные потребности. Сама концепция предполагает совершенно новый взгляд на мир, на место человека в нем и на его дальнейшую роль. Говоря о чрезмерном вмешательстве человека в окружающий природный мир, она обращает внимание людей на проблему роста потребительского общества, требует разработать экологически инновационную стратегию по контролю народонаселения и потребления, основанную, в частности, на формировании природного самосознания. Описанные выше этико-аксиологические проблемы тормозят распространение данной концепции, следовательно, от уже их решения будет завесить дальнейшая ее судьба. 

Список литературы:

1. Деволл Б.,Сешнс Д. Глубинная экология [электронный ресурс]. Режим доступа:http://partner-unitwin.net/wp-content/uploads/2016/08/ГЛУБИННАЯ-ЭКОЛОГИЯ.pdf (дата обращения 12.07.2023)
2. Безвесельная З.В. Принципы и перспективы глубинной экологии / З.В. Безвесельная // Право и практика. – 2021. – № 2. – С. 232-236.
3. Кондратьева С.Б., Маслаков А.С. Экологическая этика и экологический императив как основа формирования гуманистического отношения к природе./ Проблемы современного образования [электронный ресурс]:междисц. журнал/ Моск.пед.гос.ун-т. – Электр.журн. – Москва:МПГУ,2023.№ 3.С.34-44. Режим доступа: http://pmedu.ru/index.php/ru/o-zhurnale (дата обращения 12.07.2023)
4. Леополд О. Календарь песчаного графства: Зарисовки о раз. местах : [Пер. с англ.] / О. Леопольд; [Примеч. З. Спуриса]. - Рига: Зинатне, 1989. – 189 с.
5. Пилюшенко А.В., Шишкина А.А. Социальное здоровье личности в ракурсе экологической этики/Исторические, философские, политические и юридические науки, культурология и искусствоведение. Вопросы теории и практики. М.: «Грамота»,2017. №7 (81), с.161-163